– Что-то случилось? – полюбопытствовал Белозерский, перехватывая меня по пути на лекцию.

– Случилось! – не стала таиться я. – Вы до сих пор держите здесь этих душегубов с колпаками поваров. Признавайтесь, на нас проводят какой-то очень жуткий социальный эксперимент? Или вы поспорили, кто загнется от язвы быстрее?

Через три минуты общения Галактион Белозерский вспомнил о срочных делах и был вынужден откланяться, точнее, позорно сбежать от решения проблемы. И после этого он еще будет намекать, что это я не коммуникабельна!

– Испокон веков цари, императоры, ханы, главы, вожаки становились отцами своего народа. Поэтому сегодня поговорим о великих женщинах материка.

Я обвела притихшую аудиторию взглядом и кивнула Олафу.

– Поведайте нам историю Хашин-батур.

Парнишка вскочил, пригладил волосы, и на этом энергия его покинула.

– Ну… Хашин-батур известна тем, что…

Почему Григорович скормил мне слезливую сказку про братьев-извращенцев и тройничок с последствиями? К тому же с Эргом они вполне нормально общались все это время, и только при появлении в Академии Дугласа безопасник вдруг вспомнил Дарлу.

– …что возглавила свой народ и повела его к светлому будущему?

– Вы не уверены, что будущее оказалось светлым? – уточнила я.

Нет, здесь явно что-то нечисто. Григорович не тот игрок, который делает что-то просто так. Сказал, значит, на то был какой-то личный мотив. Еще бы понять какой.

– Так их разгромили! – Олаф всплеснул руками. – Я с уважением отношусь к дамам, но кто ж в своем уме идет войной на имперцев? Она отправила пеших воинов на штурм укрепленных стен. Да их перестреляли на полпути к стенам…

Эх, жаль, что Григорович свалил вместе с Дугласом, так и не дав мне накинуться на него с расспросами. А вот на что я действительно накинулась, так это на коробку фруктов, подаренную злым деканом. За что он так со мной? Они же все скоропортящиеся. Или втайне надеялся, что я объемся и лопну?

Так, ладно! Хватит думать об Эрге. И, вопреки мысленному запрету, вернулась в воспоминаниях на наш поцелуй. Такой естественный, такой страстный, такой глубокий. Почему до этого я такого не испытывала? Почему драконище?!

– Олаф, что ты несешь!

Я очнулась и перевела взгляд на молодую копию того, о ком думала.

Ронни Дуглас Кьяри порывисто встал, облокотившись руками о парту.

– Хашин-батур стала первой в истории женщиной, возглавившей не только народ, но и войско. Выдающаяся личность, владевшая азами медицины, воинского искусства, магии, экономики… да кучей всего!

– Да, Олаф, ты ошибаешься, – подключился к дискуссии зверолюд, как всегда занимавший первую парту. – Хашин-батур объявила войну имперцам после того, как те разграбили три крупных селения и увели в рабство пленников.

– Ворота атаковала не пехота, – продолжил Кьяри-младшенький. – Это были переодетые в форму преступники и дезертиры, которым пообещали свободу. Если они выживут, конечно. Имперцы не рассчитали и истратили все снаряды для отражения первого удара, поэтому подоспевшая конница без труда прорвалась к стенам и осадила город.

Олаф смутился. Класс зашумел. Я улыбнулась.

Люблю, когда образовательный процесс идет сам по себе.

Бац! Бац! Бац! – загремел костями ветерок, призывая всех к порядку.

– Хашин-батур стала первой правительницей, но была вынуждена носить мужскую одежду и клеить бороду, так как общество еще не было готово шагнуть дальше, – негромко сказала я, когда все немного утихомирились. – Женщин часто обвиняют в чрезмерном сочувствии и жалости, в то время как власть требует решительного владельца. «Батур» переводится как «жесткая». Именно такой и пришлось стать скромной девушке Хашин, чтобы возвысить собственный народ. Вопрос в другом.

Выдержав паузу, я вернулась к преподавательскому столу и улыбнулась.

– А нужно ли женщинам пользоваться мужскими качествами, чтобы достичь величия?

* * *

Проигнорировав ужин, я решила немного развеяться и направилась к рабочему по зданию. Тот долго и пристально разглядывал меня, крутящийся за спиной череп с костями, а потом с неохотой выдал молоток, кулек с гвоздями и баночку клея.

Вот в таком виде (молоток типа кувалда заброшен на плечо, в руке банка клея, за спиной развлекается ветерок – кружащий в воздухе скелет жонглирует гвоздями) я и предстала пред зелеными очами Эрга Гая Кьяри, покидающего свои покои.

Коридор преподавательского этажа не отличался достаточной шириной. Хотя о чем я, в случае с таким великаном, как наш декан, ни один коридор Академии не обладал достаточной проходимостью. Мы смущенно замерли друг напротив друга, не зная, как разойтись.

– Добрый вечер, – учтиво начал собеседник, избегая встречаться со мной взглядом. – Ремонт собрались делать?

Это был первый раз с момента поцелуя, когда мы оказались так близко. Неудивительно, что я нервничала.

– А вы не так глупы, господин Кьяри, как выглядите.

Честно, не хотела ему хамить. Оно как-то само собой вышло.

Зато декан перестал следить за ветерком, сконцентрировал негатив на мне и выдохнул:

– Язва.

И вот тут я снова упустила прекрасный шанс промолчать.

– Как говорится, хорошего человека и обидеть приятно.

Эрг выдал не поддающийся осмыслению звук, энергично растер ладонями лицо и решительно начал: